— Да, то есть она не плакала в аэропорту или что-то в этом роде. Она сильная. Она просто пытается оградить себя от еще большей боли.

Я кивнул.

— Спасибо, что был рядом с ней, когда я не мог.

— Я подумал, что должен ей за все то время, когда вел себя как полный мудак.

Я усмехнулся.

— Ну, наверное, так и есть.

Зигмунд встал и подошел ко мне, одновременно доставая что-то из кармана пиджака.

— Она отдала мне это, чтобы я передал тебе. — Он протянул кольцо моего деда на золотой цепочке.

Меня убило, что она почувствовала необходимость вернуть его спустя столько лет. Это означало окончательную развязку нашей истории. Бриллиант сверкнул, когда я взял его.

— Она сказала, почему возвращает его?

— Нет. Но я думаю, что это довольно очевидно, не так ли?

— Да. — Я посмотрел на мерцающий металл.

Прошло много времени с тех пор, как я держал его в руках. Но я никогда не забывал тот день, когда дедушка подарил мне его в шестнадцать лет, напутствуя меня использовать его, как источник силы, когда она мне понадобится. Ирония судьбы заключалась в том, что я получил его обратно именно сейчас, когда, возможно, нуждался в нем больше всего. Возможно, Фелисити это понимала. А может, для нее это было просто точкой, последним гвоздем в гроб наших отношений.

— Знаешь, на что ты всегда можешь рассчитывать от такого человека, как я, который потерял все? — Спросил Зигмунд.

— Что?

— На правду. У меня больше не осталось подколок.

Я поднял голову.

— Выкладывай, кузен.

— Все остальное не имеет значения, Лео. Ты влюблен в Фелисити. Ты боишься причинить боль Дарси, но знаешь что? Ты, черт возьми, уже это сделал. Ты причинил ей боль в тот момент, когда при первой же возможности побежал к Фелисити. Думаешь, Дарси не понимает? Думаешь, она глупая? Но она готова с этим мириться, потому что любит тебя. — Он покачал головой. — Ты не можешь ей этого позволить.

Всю свою жизнь я был вынужден выслушивать откровенные советы кузена. Но никогда это не имело такого значения, как в этот момент. Он сказал то, до чего я сам не додумался, — что Дарси достаточно сильно хотела, чтобы наш брак сложился, чтобы смириться с моей влюбленностью в кого-то еще.

— Мне нужно было это услышать, — сказал я ему.

— Хорошо. Именно за этим я здесь.

Потирая виски, я сказал:

— Мне нужно о многом подумать.

— Подумай, Лео, но не слишком долго. Если я что-то и знаю, так это то, что время никому не гарантировано.

Глава 24

Фелисити

Трек 24: «I Have Nothing» by Whitney Houston.

— Надеюсь, она была бы не против, — сказала я, держа в руках одну из керамических фигурок кроликов миссис Анджелини.

— Да ладно, — сказала Бейли. — Что ты собираешься делать с сотней таких фигурок?

— Ты права. Но мне кажется, что она хотела, чтобы я сохранила их.

— Ты не можешь хранить все, Фелисити. Она хотела бы, чтобы у тебя появилось место, где ты сможешь обустроиться. И так полдома занимают ее вещи.

Я решила устроить дворовую распродажу, чтобы собрать деньги на замену крыши в доме миссис Анджелини. Хотя она и оставила мне немного денег, которые можно было использовать для таких целей, они уже подходили к концу. Налоги на недвижимость были достаточно велики. И так как я сейчас не работаю, распродажа показалась вполне разумной идеей. Наряду с мелкими вещами на продажу было выставлено несколько крупных предметов антиквариата.

Бейли взяла в руки одну из моих футболок с «Hello Kitty».

— Это ведь твоя, да? Почему ты избавляешься от нее? Я думала, ты любишь эти футболки.

Это было правдой, но футболка, которую она держала в руках, была той самой, которую я брала в Англию. Мне нужно было от нее избавиться. Не то чтобы у меня не было дюжины других. И если вдруг не найдется желающих, я пожертвую ее.

— Она напоминает мне о Лео, поэтому я с ней расстаюсь, — сказала я ей.

Бейли заколебалась.

— Ты что-нибудь слышала о нем?

— Нет. Он не звонил после того раза.

После того как я вернулась в США три месяца назад, Лео позвонил мне, чтобы сообщить, что он понимает причину моего отъезда, и чтобы я знала, что он не испытывает никаких обид по поводу моего решения. Он сказал, что мой приезд в Англию заставил его осознать, что ему предстоит многое сделать со своим браком и своей жизнью в целом. Он спросил, можно ли ему снова связаться со мной. Он сказал, что не сможет жить, не зная, как у меня дела, что ему нужно иметь возможность убедиться, что со мной все в порядке.

Тогда мне казалось, что я уже испытала все самое худшее, что могла предложить мне жизнь, когда дело касалось Лео. Ради всего святого, я встретилась с его женой. Я не думала, что смогу испытать еще больше боли. Поэтому я согласилась, чтобы он время от времени выходил на связь.

Но с того дня он так ни разу и не связывался со мной, и у меня не было никаких гарантий, что я когда-нибудь услышу его снова. Я изо всех сил старалась забыть о том, что произошло в августе, но не проходило и дня, чтобы я не думала о нем. Я по-прежнему любила его так же сильно, как и раньше. Прерванная любовь все равно остается любовью. Я просто надеялась, что когда-нибудь боль и тоска утихнут.

А пока я делала то, что всегда — с головой погрузилась в учебу. В феврале мне предстояло сдавать экзамен на адвоката в Род-Айленде, и до него оставалось всего несколько месяцев. Мне нужно было быть уверенной, что я сдам его, чтобы найти здесь работу и наладить свою жизнь раз и навсегда.

Дворовая распродажа принесла мне чуть больше трех тысяч долларов, что составляло примерно четвертую часть стоимости замены крыши, но это было лучше, чем ничего.

В любом случае сейчас было слишком холодно, чтобы начинать ремонт. Оставалось надеяться, что я найду способ собрать еще денег к тому времени, когда весной мне нужно будет начать работы.

В последнее время моя жизнь была одинокой. Если не считать редких визитов к Бейли в Провиденс, я проводила дни совершенно одна, занимаясь учебой и потихоньку приводя дом в порядок. Утром я завтракала, затем читала книги по юриспруденции и делала тесты. Затем я прерывалась на обед и кофе, а после обеда занималась домом. После этого я ежедневно ходила на рынок за свежими продуктами, а вернувшись домой, готовила что-нибудь на ужин, чтобы на следующий день доесть его остатки на обед. Затем я проводила вечер за ежедневником или смотрела телевизор. И так каждый день.

Ноябрь всегда был прекрасным временем на берегу залива. Несмотря на то что было слишком холодно, чтобы плавать, сезон осенней листвы был в самом разгаре. Великолепные оранжевые, желтые и красные листья на деревьях, окружающих дом и весь Наррагансетт, были просто потрясающими.

В последнее время я каждый день надевала теплое пальто и сидела на заднем дворе с послеобеденным кофе. Еще теплые солнечные лучи помогали компенсировать холодный воздух. Я брала бинокль, чтобы полюбоваться листвой на другом берегу залива. Деревья там были еще красочнее, чем на моей стороне. И да, конечно, каждый раз, когда мой взгляд падал на старый дом Лео, я думала о нем. Это никогда не менялось.

Однако этот день оказался не похож ни на один из предыдущих. Поднеся бинокль к глазам и любуясь деревьями вдалеке, я чуть не выронила его, когда увидела, что кто-то смотрит на меня с того берега. Сначала я подумала, что у меня галлюцинации.

Этого не может быть. Мне точно мерещится.

Но затем, поднеся к глазам свой бинокль, он взмахнул рукой. На этот раз бинокль выскользнул из моей руки и упал на траву. Я прижала руку к груди, пытаясь унять колотящееся сердце. Я забежала в дом, включила воду и побрызгала на лицо. Должно быть, мне мерещилось то, чего на самом деле не было.

Затем пиликнул мой телефон. Я опустила взгляд на экран, чтобы увидеть сообщение.